Kage Project

[Apostol]

CaptainLemon
Пожалуйста.

[Apostol]

Основная история ушла на перерыв, и теперь какое-то время будет выходить спин-офф, но только в виде новеллки, без манги.

——————————



Спин-офф. Глава 1. Судьбоносная встреча

Это случилось в том году, когда мы с Хикари пошли в первый класс. В марте наши семьи, Такамура и Сирасака, переехали в дома по соседству. А перед этим, в конце февраля, за месяц до выпускной церемонии в детском саду, я сильно заболел ветрянкой, из-за чего не смог даже попрощаться с друзьями. Причём сыпь на теле не пропала и к апрелю, так что с первых же дней учёбы я, по сути, стал прогульщиком. Из-за уродливых пятен на лице, руках и ногах я не то что в школу, но даже из дома ни в какую не хотел выходить, и родители, видимо, совершенно не понимая, как быть, не ругались и не заставляли, а, наоборот, потакали моим капризам. Какое-то время я сутками валялся у себя кровати, мог спать днём, из-за чего потом до поздней ночи не получалось заснуть. И хоть чувствовал себя свободно, никакого веселья не ощущал. Но в одно воскресенье этим ужасным дням пришёл конец.
— О! Привет!
— Э...
В этот день, как всегда страдая от безделья и стараясь хоть как-то развлечься, я отрыл обычно закрытое окно в своей комнате. Но за ним не было какого-либо чудесного вида, а лишь стена дома, похожего на наш, с таким же окном в ней. И там я увидел девочку примерно моего возраста, которая, уперев подбородок в ладони, пристально смотрела на меня.
— Эй, а что это за пятна у тебя?
— А?!
И первым же делом она, Сирасака Хикари, спросила меня о моей сыпи. Сейчас я понимаю, что в её вопросе было лишь искреннее любопытство без какого-либо подвоха. Но тогда для меня, робкого первоклашки, такой вопрос от незнакомой девчонки прозвучал слегка... нет, очень болезненно.
— м...
— М?
— у-у-у... У-а-а-а-а-а!
— Э? Э-э-э-э-э?!
Мой плач был настолько громким, что дошёл до гостиных обоих наших домов, ошарашив всех. Узнав, что случилось, и чувствуя вину, её родители пришли к нам извиняться, а после сильно отругали Хикари, из-за чего она расплакалась, и тогда уже мои стали чувствовать себя виноватыми. Такой вот порочный круг получился.
С другой стороны, это неприятное событие послужило мощным толчком к установлению крепких добрососедских отношений между нашими семьями, которые сохраняются уже больше десяти лет. Даже сейчас, когда мы вместе отдыхаем или ужинаем, эта тема обязательно всплывает, из-за чего Хикари начинает злиться, а мне становится неловко. Но сейчас не об этом.
Следующим утром к нам дверь позвонили, и когда мама открыла... на пороге мы увидели Хикари, с ранцем за спиной и широкой улыбкой на лице. Она совсем не вошла в моё положение и пришла звать меня пойти вместе в школу.
...
— Эй, гляньте на него − весь в горошек!
— Капец. Не подходи!
— м...
Следуя за ней, я боязливо вошёл в класс и тут же был подвергнут «посвящению» со стороны мальчишек. Шестилеткам достаточного одного лишь вида засохших корок на волдырях, и им всё равно, что я уже выздоровел. Сперва надо мной стали насмехаться пара человек, но к ним быстро подключились другие, и в итоге началась шумиха. В тот миг мне стало так досадно оттого, что всё-таки согласился пойти в школу, и я уже готов был расплакаться.
— Нельзя так говорить! Ни за что и никогда!
Как вдруг раздался крик, который, казалось, разнёсся эхом по всей школе. А его источником была моя соседка, которая и привела меня сюда.
— Такая болезнь может быть у любого! И из-за неё очень больно! А он вытерпел, вылечился и в школу пришёл! Вот какой молодец! Не то что вы!
Однако все её слова звучали знакомо. Ведь именно их ей вчера говорили, когда ругали. Так что, судя по всему, они не пропитаны её собственными знаниями и опытом. Просто так ей сказали родители, и теперь она, приняв их слова на веру, говорит об этом другим. Но при этом, думаю, сама не до конца понимает, в чём именно провинилась. И всё же... благодаря этому её напористому потоку брани, Хикари стала казаться мне самой классной во всём мире.
Весь первый урок наш классрук посвятил рассказу про мою болезнь и её симптомы. Потом вывел к доске тех, кто смеялся надо мной, и заставил перед всем классом извиняться (хотя для них наверняка это тоже был травмирующий опыт). После свершившегося «правосудия» у Хикари долго не сходила с лица довольная ухмылка.
Вот такой и была судьбоносная встреча с моей первой любовью. Сейчас, на холодную голову оглядываясь назад, я понимаю, что за многое из того, что она для меня делала, её стоит упрекнуть. Трое из четырёх моих друзей, с которыми я поделился этой историей, были жутко удивлены, что из-за чего-то подобного я в неё влюбился. Но всё же в тот раз её беззаботность и беззаветность спасли меня.
— Если что-то случится − говори мне. Хорошо, Та-кун?
— У-угу... Спасибо, Хикари-тян.
Вот только как меня на самом деле зовут, она тогда не запомнила. Так я и стал её другом детства «Та-куном».
...
Такамура Ю, в данный момент первоклассник. Тогда я даже не предполагал, что она окажется настолько недосягаемой... И что я окажусь настолько малодушным.

[Apostol]

Спин-офф. Глава 2. Впервые разбитое сердце

Я стал восхищаться Хикари ещё со времён нашего знакомства. А позже восхищение переросло во влюблённость... В моих глазах она была словно супергероиня, отчего меня и тянуло к ней.
А тем временем прошло уже четыре года. Мы были в пятом классе, а на дворе стояла осень.
— Эй, Ю, тебе ведь нравится Сирасака?
— С чего бы?!
Так вышло, что эти мои чувства раньше Хикари... да и, надо сказать, раньше меня заметил мой хороший друг, Исикава Косукэ-кун.
— Просто ты странно себя ведёшь, когда болтаешь с ней. Да и на уроках постоянно поглядываешь в её сторону.
— Косукэ-кун... ты за мной следишь, что ли?
Даже если забыть про его излишнюю наблюдательность, сделанное им замечание заставило меня задуматься и начать с трепетом всё осознавать. Когда она приходила к нам в гости даже в самой обыденной одежде, я то и дело глазел на неё (причём она на мои взгляды тогда никак не реагировала). И именно тогда я испытал «неожиданную реакцию» своего тела. Такая перемена испугала меня, и я стал дистанцироваться от Хикари... Теперь-то понимаю, что это было начало того самого «переходного возраста».
...
— Ты зачем это сделал, Косукэ-кун?!
— А что такого? Ради тебя же стараюсь.
Через несколько дней не по годам взрослый Косукэ-кун решил сунуть нос не в своё дело и сотворил нечто невероятное: написал от моего имени любовное письмо и положил в Хикарин шкафчик для обуви. И когда перед началом уроков он как ни в чём не бывало рассказал мне об этом, я потерял дар речи...
— Да кто в наше время пишет бумажные письма?..
— Не мог же я написать ей от тебя со своего мыла.
— Взял бы временное, например.
— Тогда бы письмо наверняка в спам отлетело. Да и ты сам бы поверил, если бы тебе кто-то так написал?
— Кажется мне, Косукэ-кун, ничем хорошим это не кончится...
Хотя нет, я не потерял дар речи, а, наоборот, разговорился больше обычного.
— В общем, если Сирасака придёт в назначенное место, значит, ты ей тоже нравишься. А даже если и не придёт, то всё равно наверняка станет обращать на тебя внимание.
— А если... она не придёт и внимание обращать не станет?
— Тогда придётся смириться, что надежды нет.
— И зачем ты только влез?..
Несмотря на мои жалобы и возмущения Косукэ-куну удалось меня уболтать, и в итоге я так и не обезвредил заложенную в шкафчике бомбу. И вот спустя несколько минут нервозной тишины в класс наконец-то вошла она...
— Исикава! Это твои проделки?
— Сразу раскусила?!
Благодаря своей проницательности и сноровке первоклассный сапёр Хикари мигом со всем разобралась, так что взрыва неправдивых слухов, что я написал ей любовное письмо, удалось избежать.
...
— Хорошо, что ты в неприятности не вляпался, Та-кун.
— С-спасибо, Хикари...
В тот же день, когда мы уже шли домой... она продолжала проявлять заботу, считая, что я такая же жертва, как и она.
— Что за ужасные шуточки... Может, нужно было серьёзнее его отругать?
— Да ладно тебе... Косукэ-кун ведь извинился.
— Слушай, Та-кун, он точно над тобой не издевается?
— Да нет же, мы с ним друзья.
— Правда?
— Ты мне не веришь?
— Просто ты слишком добрый. Никогда не скажешь, если что-то не нравится.
— Ну... может, и так.
— И мне совсем не нравится, что кто-то может дразнить тебя, пользуясь твоей добротой.
— Хикари...
Она как всегда стремилась к справедливости... А я ощущал себя «злодеем, который, скрывая своё преступление, притворяется другом героя», из-за чего мне было не по себе. Хотя нет, злодея бы, наверное, не гложило чувство вины.
И всё же в глубине души у меня было желания ухватиться за поступок Косукэ-куна, не важно, хотел ли он искренне помочь, о чём его никто не просил, или же решил злостно поиздеваться. Ведь если бы оказалось, что Хикари была рада письму, я бы честно признался в своих чувствах. А если нет, то списал бы всё на глупую шутку от друга. Так что надо было выяснить, что она тогда почувствовала, чтобы определиться с поведением и избежать лишней боли... Тут-то моя нерешительная и расчётливая натура и вылезла наружу... Хотя я был уверен, что в итоге все эти хлипкие планы разобьются об свет справедливости моей подруги детства.
— В общем, если будут проблемы, ты не стесняйся и сразу говори мне.
— У-угу... так и сделаю.
Однако же «супергероиня»... запросто поверила в жалкую ложь злодея и улыбнулась.
— Вот и хорошо. А то я думала, что не захочешь на меня полагаться.
— Почему это?
— Просто ты в последнее время как будто бы избегаешь меня.
— А...
Но её улыбка почему-то выглядела виноватой, хоть и с долей облегчения.
— Я уж боялась, что стал считать меня чересчур надоедливой.
— Ну что ты...
— Раз всё не так, то и слава богу.
Словно дитя солнца, она слепила меня своим сиянием. И в то же время, как обычная соседка, переживала обо мне.
— Знаешь, для меня ты очень дорогой друг детства.
— Хикари...
— Так что я не перестану о тебе беспокоиться, так же буду в школе с тобой болтать и продолжу вмешиваться во всё подряд, хорошо?
— А... спасибо.
Для неё я был словно член семьи. Поэтому знал... что Хикари точно не поверила в мою симпатию к ней, что мои чувства не дошли до неё. Видимо, это моё наказание за то, что не мог признаться без подталкиваний от друзей.
— Раз такое дело, мне же можно будет сегодня наконец-то прийти к тебе поиграть?
— «Наконец-то»... Ты ведь и так постоянно приходишь.
— Так я только ужинаю и всё, а у тебя в комнате уже давно не была.
— Э? Нет, постой, мне сперва прибраться надо!
— Да ладно тебе! У меня самой в комнате беспорядок!
В этот день наши отношения вернулись в норму, мы опять стали без проблем ходить друг к другу в гости, как самые обычные друзья детства. И именно в этот день моё сердце впервые было разбито.

[CaptainLemon]

Спасибо за труды! Надеюсь, я тут не один слежу за обновлениями. ^_^

[Apostol]

CaptainLemon
Разве не приятно считать, что кто-то трудится лишь ради вас одного?
Пожалуйста.

[Apostol]

Спин-офф. Глава 3. Разбитое сердце во второй раз...

— Р-рекомендация?..
— Угу, мол, оценки у меня хорошие, так что меня готовы принять.
Прошло время, и наступил второй триместр девятого класса. А именно день, когда родители приходят в школу для беседы с классным руководителем. И так вышло, что нам с Хикари учитель назначил встречи почти в одно время. Собственно поэтому, когда всё закончилось, мы, как обычно, все вместе пошли в кафе, где наши мамы за болтовнёй быстро позабыли про нас. Я и Хикари, сидя немного поодаль от них, болтали вдвоём, что для нас было редкостью после поступления в среднюю школу. И тогда-то она впервые рассказала о своих планах на будущее.
— Да она ведь супер топовая... Из нашей туда единицы поступят.
— Ну так не зря же престижной считается.
Частная старшая школа, расположенная в двух остановках от нашей станции. Желанная цель для любого выпускника средней школы. Но если такой, как я, хоть заикнулся бы, что собирается туда поступать, учитель бы наверняка со смеху лопнул.
— Пойдёшь?..
— Конечно! Я ведь туда и хотела.
Поэтому от лёгкого восторга в её голосе... мне стало до жути не по себе.
— Там ведь и форма миленькая, и правила нестрогие, и фестивали популярные, да и от дома она недалеко.
Помню, как её слова вонзались мне прямо в мозг... пробуждая запоздавшее сожаление.
— Ясно... Как всегда поражаешь, Хикари.
— А ты, Та-кун, куда планируешь поступать?
— В моём случае... придётся не выбирать, куда хочу, а искать, куда смогу.
— А...
На моё самобичевание Хикари ответила лишь неловкой улыбкой.
— Да не переживай! Говорят же: большой талант созревает поздно!
— Ага, отличные слова, чтобы подбадривать бестолочей...
— Ха-ха-ха, да ну нет же!
Но эта улыбка быстро преобразилась в привычную для неё лучезарную... Всё-таки именно такая ей идёт больше всего. Не показная и не вымученная, а искренняя, пусть и «дружеская», улыбка.
— Да уж... В следующем году уже в старшей школе будем.
— Ну, наверное да.
— А если в разные пойдём, то, получается, не сможем, как обычно, вместе домой ходить и всё такое.
— Наверно...
— Хотя в гости я всё равно не перестану захаживать, так что ничего особо не поменяется.
— Ну да...
Она не замечала ни крупинки моих чувств. А в её преисполненном доброты выражении лица читалось, что она ничуть не сомневается в нашей «крепкой дружбе».
...
Повстречав и влюбившись в Хикари, я надеялся, что всегда буду рядом с ней. Но при этом не прикладывал никаких усилий для этого... Вернее сказать, я и не задумывался о том, что мне в принципе нужно что-то делать. Почему я раньше не сообразил?.. Не понял, что у неё нет причин идти вслед за мной. Что наши отношения наверняка изменятся после окончания средней школы. И хуже всего... что мы может отдалиться друг от друга.
— Не хочу...
Когда и где я впервые произнёс эти слова? Вечером того дня, когда принимал ванну? Или утром следующего, когда шёл в школу? Или когда увидел в коридоре Хикари, весело болтающую с подругами?
Как бы то ни было, несколько дней спустя я принял отчаянное решение: попытаться поступить в ту же школу. Ведь это мой последний шанс... Тогда даже она, какой бы толстокожей ни была, наверняка поймёт... что я гнался за ней. А после спрошу её напрямую. И каким бы ни был ответ, я смогу его принять. Уж в этот-то раз обойдусь без посторонней помощи и признаюсь... то есть поступлю в её школу, клянусь.
Можно, конечно, сказать, мол, почему бы просто не признаться, безо всяких поступлений? Если б мог, то так бы и сделал ещё в пятом классе. А раз не могу, приходится идти обходными путями.
...
Начался новый год...
Моё единоличное решение насчёт цели поступления шокировало и классрука и родителей. И на справедливый мамин вопрос: «А чего ты раньше даже не чесался?», мне нечего было ответить.
Но всё же я притворился, что и не рассчитываю туда поступить. Просто попытаю удачу, а не получится − пойду в муниципальную, как и собирался. А так как плата за экзамен была немаленькой, я пообещал выложиться по полной. И сдержал слово. Не ради родителей, а ради Хикари... Нет, в конце концов, ради себе самого.
...
Вот и настал судьбоносный день − день вступительного экзамена в середине февраля.
— Э-эх...
И пролетел он за мгновение. Солнце уже уходило за горизонт, а я сидел, опустив голову к коленям, у дороги перед ближайшей к школе станцией.
— Блин, почему...
Экзамен, казалось, прошёл моментально. И результат... ну, думаю, несложно догадаться какой. Тут только чудо могло помочь, но увы. Японский не осилил, английский запорол... А что было дальше − вообще не помню.
— Ну почему я такой тупой?..
Из-за того, что был весь на нервах, не смог показать всё, на что способен... хотя кого я обманываю. Да, я серьёзно подошёл к экзамену. Но разве полгода серьёзности заменят три года прилежной учёбы?
Холодный ветер у станции с силой задувал в уши. Правда, если правое ухо уже почти онемело, левое словно что-то защищало от холода...
— Слушай...
— ?!
И именно в него мне прилетел холодный укол... произнесённый приятным голосом.
— Может, пойдёшь поплачешь в другое место?
Вот и настал судьбоносный день...

[Apostol]

Спин-офф. Глава 4. Никогда больше не влюблюсь...

Прошло несколько дней с того «судьбоносного дня»... И вот настало время объявления результатов сдачи экзамена... или в моём случае несдачи... Но перенесёмся в раннее утро следующего дня.
— Слушай, Ями-сэмпай...
— Что, Ю, опять хочешь? Эх, хорошо быть молодым.
— Да нет же... И вообще, я всего на год младше.
Кто бы мог подумать, что именно «вот так» закончится моя вторая встреча с ней... с Ями-сэмпай. Что мы с самого рассвета, лёжа в объятиях друг друга на кровати в отеле, будем проводить столь насыщенное время. Для меня это был опыт, перевернувший привычный мир с ног на голову.
— Нет? А тогда что это твёрдое мне в попу упирается?
— А-а?!
— Чего вскрикиваешь, как девственник?
— Не девственник я уже...
— Ну да, моими стараниями.
— Угу...
— Хи-хи.
Она лежала передо мной, повернувшись белой тонкой спиной. Когда я обнимал её сзади, она не показывала неприязни. И даже когда целовал плечи и шею, лишь посмеивалась, словно от щекотки. От неё тогда так приятно пахло... хотя, насколько я помню, так было и всегда после. С «другой девушкой» мне никогда не удавалось сблизиться настолько сильно, так что это был первый раз, когда я ощутил женский аромат... Откровенно говоря, с ней я много чего испытал в первый раз. На даже сейчас первое, что вспоминается, − это не её лицо или голос, а именно аромат.
— В общем, я хотел уточнить...
— И что же?
— Это всё... ведь не просто по прихоти было?
— ...
— И когда я приду в себя, ты...
— Ладно, так и быть. Если опять захочешь перепихнуться, я составлю тебе компанию.
— Да почему ты всё так опошляешь?
Меня, наверное впервые в жизни потерпевшего сокрушительное поражение, она утешила своим телом. А также сама поделилась своей болью и грустью.
— Точно, стану для тебя удобной женщиной.
Мы с ней оба были изранены... Хотя ставить мои страдания в один ряд с её чересчур бесстыдно.
— Так что давай-ка, Ю, номерами обменяемся...
Тогда между нами определённо чувствовалось понимание. Не только телесная связь, но и духовная. По крайней мере, так мне казалось.
...
　　[Как насчёт завтра на фестиваль сходить?]
　　[Ями-сэмпай, ты где?]
　　[Что-то случилось? Я чем-то провинился?]
Именно на этом обрывается наша с ней переписка, история которой сохранилась до сих пор. Причём моё последнее сообщение даже не пометилось прочитанным. Наши отношения, длящиеся около полугода, внезапно закончились. Хотя я думал, что в этот раз любовь была взаимной, что теперь-то мои чувства не остались без ответа. До сих пор не понимаю, чем разгневал Ями-сэмпай. Не могу даже представить, что именно могло так на неё повлиять.
Само собой, я не хотел мириться с односторонним разрывом. После каникул несколько раз приезжал на станцию у её школы... той самой, куда поступила Хикари... на которую я однажды чуть случайно не наткнулся, из-за чего пришлось в панике прятаться. Но всё же никого со знакомой короткой стрижкой так и не встретил.
С момента, как наша связь прервалась, всю осень и зиму, я не переставал переживать. День за днём прокручивал в голове слова, которые когда-либо говорил ей, и вспоминал, как она на них реагировала. Но от этого становилось лишь больней. Ведь в моих воспоминаниях Ями-сэмпай всегда была жизнерадостной. Всегда смеялась во время наших разговоров, особенно когда поддразнивала меня. А в постели она смотрела на меня с лёгкой жалостью, но после всё же начинала отвечать на мои неловкие движения, и даже в конце изгибалась в оргазме. Неужели я всё неправильно понял, и это была лишь «искусная» игра? Но ради чего?.. Совершенно не понимаю.
И вот, когда близилась весна... я решил обо всём забыть. Потому что чем больше думал о ней, тем тяжелее становилось. Школу она наверняка бросила, поэтому я не знал, где её искать, и был уверен, что вряд ли снова встречу. Я стал убеждать себя, что она захотела полностью порвать со мной.
И тогда же решил, что хватит с меня любви. Ведь как бы сильно ни любил, чувства необязательно будут взаимными. А скорее даже наоборот. Возможно, для того, кто умеет выстраивать отношения, одна неудача погоды не сделает. А если он способен легко оставить всё в прошлом и двигаться дальше, то и раз за разом влюбляться для него не проблема. Вот только я не такой. Я не знаю, как добиваться взаимности. Не могу запросто обо всём забыть. И это отнюдь не хорошая черта. Я всё ещё не могу назвать приятными ни воспоминания о Хикари, ни о Ями-сэмпай. Сказать, что рад был влюбиться или что смогу принять отказ, тоже не могу. Лишь без конца обо всём сожалею, поражаюсь своей слабости и наполняюсь отвращением к себе.
Так что хватит с меня. Больше и пытаться не буду. Даже не сдамся, а просто забуду. Не стану забивать голову и строить крепких отношений с другими. Теперь-то, после того как моё сердце трижды разбилось, я вынес урок. Кстати, есть одна старая песня − «Никогда больше не влюблюсь»¹. Честно говоря, я никогда её не слышал, но всё же решил последовать этим словам. Продолжу жить, не терзая сердце тревогами... отринув лишние чувства.
...
Правда, то, что в этой песне фраза «никогда больше не влюблюсь» продолжается словами «ни за что не скажу», я узнал, лишь когда пришла весна...
— А, Та-кун, с возвращением.
— Хикари... Включай свет, если ты тут.
— Хм-м, а сколько сейчас?
— Полпятого. Кстати, я переодеваться буду.
— А, без проблем.
— Тебе-то да... Ладно, не подглядывай.
— Не поздновато спохватился? Я уже наподглядывалась со средней школы.
Именно тогда дистанция между мной и Хикари вдруг резко сократилась.
——————————
¹ Оригинальное название «もう恋なんてしない» (Макихара Нориюки, 1992 г.)

[Apostol]

Спин-офф. Глава 5. В четвёртый раз... по-серьёзному?

Когда я... и Хикари уже перешли в одиннадцатый класс (про Ями-сэмпай тогда ещё ничего не знал), мне стало казаться, что дистанция между нами опять изменилась. Например, как-то раз...
— А, тёть, я сегодня сама посуду помою, отдыхайте.
— Правда? Спасибо, Хикари-тян.
Её родители много работают, поэтому она с детства частенько ужинает у нас. Но в последнее время её поведение, как бы сказать...
— Какая же ты славная, скорей бы уже невесткой моей стала.
— А...
— Мам, хватит этих глупостей, мы уже не дети!
— Боже, до чего же стеснительный. Такими темпами Хикари-тян кто-нибудь уведёт.
— Эй, Хикари, ты тоже ей скажи, а то она не успокоится!
— Ха-ха-ха... Да всё в порядке, Та-кун.
— Серьёзно?..
Точно, она ведёт себя словно героиня какой-нибудь старой мыльной оперы.
— Тётя ведь всегда заботится обо мне, и я очень рада, что мы в таких хороших отношениях.
— Но всему же есть предел...
— Да и знаешь, её слова...
— э?...
В этот миг её щёки немного покраснели, и она слегка намекающе отвела взгляд.
— Хотя ладно, забудь.
И тут же внезапно широко улыбнулась. Она как будто бы смотрела на меня малость не так, как на «обычного друга детства». И вела себя с виду легко и непринуждённо, без явного дискомфорта. Я даже чуть было не спросил, зачем она создаёт это недопонимание. Но всё же её загадочное поведение опять меня увлекло.
Мы стали примерно так же близки, как во времена младшей школы. Но тогда мы ещё не достигли половой зрелости, и наши чувства были совершенно другими. Да и вообще, немного неловко, когда старшеклассник, который не может просто закрыть глаза на своё влечение к противоположному полу, пытается через силу поддерживать со старой подругой такую же близость, как в детстве. А в моём случае неловкость отягощалась тревогой, растерянностью... и трепетом в груди.
...
Но на этом странности в её поведении не заканчивались...
— Ого, Та-кун, всё верно решил.
— Хикари...
— Выходит, мы по математике почти одно и то же проходим. У нас это на прошлой неделе было.
— Может, займёшь своей домашкой, а не моей?
— А нам не задают. Типа ценят самостоятельность учеников.
— Так, может, тогда самостоятельно позанимаешься?
После ужина под предлогом, что её родители всё ещё не вернулись, она могла подняться ко мне в комнату, чтобы позаниматься учёбой, почитать мангу или позалипать в смартфоне. И мы как ни в чём не бывало проводили время наедине, лишь она и я... Но разве это нормально?
— О, тут ошибка.
— Как ты с одного взгляда поняла?
— Недавно уже объясняла это Ае-тян. У неё точно такая же ошибка была, ха-ха-ха.
— Типа, мы с этой твоей подругой «на одной волне»?
Мы ведь с ней старшеклассники. И она красавица, которая была сверхпопулярна в средней школе. К тому же от неё такой приятный запах... Да ещё и дистанция между нами в последнее время как будто бы резко сократилась.
— Кстати, Та-кун... Ты уже думал насчёт универа?
— Нам же ещё в школе два года учиться...
— А поступать хотя бы собираешься?
— Ну, получится − поступлю.
— Что за наплевательское отношение?
Мы сидели лицом к лицу за маленьким столом, то и дело касаясь друг друга ногами и даже пальцами ног. Если бы в момент этих прикосновений я взял её за руку и взглянул в глаза...
— А почему спрашиваешь?
— Так ведь интересно, какие у тебя планы на будущее.
— Что-то в средней школе тебя это особо не волновало.
Потом, отпустив руку, коснулся щеки и наклонился к её лицу. Если бы, если бы...
— Тогда... по-другому было.
— Что именно?
Но реальность словно нагнала мои фантазии... Она слегка отклонилась и задумчиво отвела взгляд.
— Всё было по-другому...
Я никогда прежде не видел у неё такого выражения лица, как и не ощущал никогда подобных возможностей. При том что мы стали ходить в разные школы и, казалось бы, стали дальше друг от друга, чем когда-либо.
— ...
— ...
В комнате воцарилась неловкая, но при этом уютная тишина. Хикари, горя румянцем, слегка улыбалась. Она словно не ощущала никакого дискомфорта, а, скорее, наоборот. Вот только у меня... не хватало смелости поддаться порыву.
Я с детства боялся сделать шаг навстречу Хикари, потому-то и прогресса в наших отношениях не было. К тому же из-за неё у меня дважды разбилось сердце. А после разбилось сильнее прежнего, хотя она уже была тут ни при чём. Поэтому теперь я стал ещё большим трусом.
— Папа вернулся...
— Ясно.
Пока я погружался в пучину раздумий... на её телефоне раздался звук уведомления.
— Пока, Та-кун.
— Ага, спокойной ночи.
Она грустновато улыбнулась и ушла. И в этот миг я ощутил, как жар в мой груди спадает. А значит, до этого в ней пылал... огонь вновь вспыхнувших к ней чувств.
Хоть и клялся, что второй... то есть четвёртый раз не влюблюсь. Но разве под силу такому слабохарактерному человеку, как я, который даже не может признаться любимой девушке в чувствах, сдержать настолько тяжёлую клятву?
...
Такамура Ю, неисправимый дурак с трижды разбитым сердцем. Пусть и поздно, но я решил снова попытаться сблизиться с подругой детства.